Доктор Николас Кардарас — исполнительный директор The Dunes East Hampton, одного из крупнейших центров реабилитации США и бывший клинический профессор Stony Brook Medicine, написал книгу «Светящиеся дети: как зависимость от экранов похищает наших детей — и как преодолеть транс».
Это «цифровой героин»: как экраны превращают детей в психопатов-наркоманов
Сьюзен купила своему 6-летнему сыну Джону IPad когда он пошёл в первый класс.
«Я подумала: почему бы ему не начать осваивать подобные вещи?», — рассказывала она мне в ходе сеанса терапии. В школе Джона начинают использовать различные девайсы со всё более младших классов — и их учитель технологии большой поклонник той пользы, которую они дают образованию — так что Сьюзен хотела самого лучшего для своего мальчишки с волосами песочного цвета, который любил чтение и игру в бейсбол.
Она начала позволять Джону играть в различные обучающие игры на его планшете. В конце концов он открыл для себя Minecraft, который его учитель технологии отрекомендовал как «что-то вроде на электронного Lego». Вспоминая, как много веселья у неё было во время игры с этими пластиковыми блоками, Сьюзен разрешила сыну проводить за Minecraft свободное время.
Сначала женщина в целом была довольна. Джон, казалось, был погружён в креативную игру в то время как он исследовал кубический мир Minecraft. Она заметила, что программа не очень похожа на Lego, которое она помнила — в конце концов, в её любимой игре не приходилось убивать животных и искать редкие минералы для того чтобы выжить и достигнуть нового уровня. Но Джон реально нравилось играть и в школе даже был клуб Minecraft, поэтому что в нём может быть плохого?
Сьюзен не отрицает, что видела изменения в Джоне. Он стал всё больше и больше фокусироваться на этой игре, потерял интерес к бейсболу и чтению, а также отказывался выполнять свои домашние обязанности. Иногда по утрам он мог встать и рассказать ей, что видел кубические формы в своих снах.
Несмотря на то, что это насторожило её, она думала, что её сын просто имеет богатое воображение. Когда его поведение начало ухудшаться, она пыталась забрать у него игру, но Джон в ответ закатывал истерики. Они были столь серьёзны, что она сдавалась, снова и снова объясняя себе, что это «обучающая игра».
А затем, одной ночью, она обнаружила, что кое-что всерьёз идёт не так.
«Я пришла в его комнату чтобы проверить как он там. Он должен был уже спать — и я по-настоящему испугалась…»
Она обнаружила его в кровати с открытыми и налитыми кровью глазами, которыми он смотрел на ярко светящийся экран IPad, находившийся рядом с ним. Он выглядел так, как будто бы был в трансе.
Впав в панику, Сьюзен стала трясти его, пытаясь вывести из этого состояния. Обезумев, она не могла понять как её когда-то здоровый и счастливый маленький сын стал столь зависим от игры, от которой впал в кататонический ступор.
Сегодня мы знаем, что планшеты, смартфоны и приставки — форма цифрового наркотика.
Подобные случаи — причина беспокойства для интересующихся техникой родителей, технических дизайнеров и инженеров.
Общеизвестно, что Стив Джобс не позволял своим детям пользоваться подобной техникой. Руководители компаний и инженеры Силиконовой Долины отправляют своих детей учиться в школы Уолдорфа, где нет техники. Основатели Google Сергей Брин и Ларри Пейдж выбрали школы Монтессори без техники, так же как создатель Amazon Джефф Безос и основатель Википедии Джимми Уэллс.
Многие родители интуитивно понимают, что эти вездесущие мерцающие экраны плохо воздействуют на детей. Мы можем наблюдать агрессивные истерики в те моменты когда девайсы изымаются, блуждающее внимание, когда дети не испытывают стимуляции от их гипервозбуждающих девайсов.
Что ещё хуже, мы видим детей, которые скучают, апатичны и ничем не интересуются когда они «не подключены».
Но дела ещё хуже, чем мы думаем.
Сегодня мы знаем, что планшеты, смартфоны и приставки — форма цифрового наркотика. Недавнее исследование обнаружило, что они также влияют на кору головного мозга, отвечающую за исполнительное функционирование, в том числе и за импульсный контроль – так же, как и кокаин.
Технологии оказывают настолько возбуждающее действие, что повышают уровень дофамина — нейромедиатора, который обеспечивает ощущение удовольствия и наиболее вовлечён в динамику аддиктивности — также как и секс.
Это аддиктивный эффект — причина, по которой доктор Питер Уайброу, директор факультета нейробиологии Калифорнийского университета, назвал экраны «электронным кокаином», а китайские исследователи — «цифровым героином».
Фактически, Доктор Эндрю Доан, руководитель отдела исследований зависимостей Пентагона и ВМС США, который исследует зависимость от видеоигр, назвал игры и экранные технологии «цифровой фармакеей» (греческое название наркотиков — прим. автора).
Это так — мозг вашего ребёнка, играющего в Minecraft выглядит таким образом, как будто находится под действием наркотиков.
Неудивительно, что нам так сложно оторвать детей от экранов и объяснить им, что время пользования гаджетами закончилось. В дополнение к этому, сотни клинических исследований демонстрируют, что экраны увеличивают депрессию, беспокойство и агрессию и даже могут привести к психотическим последствиям, при которых видеогеймер теряет связь с реальностью.
В ходе моей клинической работы с более чем 1000 подростков за последние 15 лет, я обнаружил, что старая аксиома «капля профилактики стоит фунта лекарства», особенно верна, когда речь идёт о техноаддикции.
Когда ребёнок пересекает черту настоящей зависимости, лечение может быть очень сложным. В самом деле, я обнаружил, что легче лечить героиновых и метамфетаминовых наркоманов, чем потерянных в матрице видеогеймеров или зависимых от фейсбука и других социальных медиа.
Это так — мозг вашего ребёнка, играющего в Minecraft выглядит таким образом, как будто находится под действием наркотиков.
Согласно данным 2013 года Американской Академии Педиатрии, дети 8-10 лет тратят 8 часов в день на взаимодействие с различными цифровыми медиа, в то время как тинэйджеры проводят 11 часов перед экранами.
Один из трех детей начинает использовать планшеты или смартфоны до того, как начинает говорить. Между тем, справочник «Интернет-зависимость» доктора Кимберли Янг утверждает, что 18% интернет-пользователей возраста колледжа в США страдают от технозависимости.
Когда человек пересекает черту полной зависимости — от наркотиков, техники или чего-то другого — ему требуется очистка, дабы любой другой вид терапии мог быть эффективен.
В случае техники это означает полную цифровую очистку — нет компьютерам, смартфонам, планшетам.
Экстремальная цифровая очистка даже исключает использование телевизора. Предписанное время — от 4 до 6 недель, именно столько обычно требуется, чтобы перевозбуждённая нервная система перезапустила себя.
Но это непростая задача в нашем текущем технологичном обществе, в котором экраны встречаются везде. Персона может жить без наркотиков или алкоголя, однако в случае технозависимости цифровые соблазны находятся везде вокруг нас.
Так как же нам уберечь детей от пересечения этой черты? Это непросто.
Ключ в том, чтобы не допустить помешательства ваших 4-, 5- или 8-летних детей на экранах. Это значит Lego вместо Minecraft, книги вместо IPad, природа и спорт вместо ТВ. Если нужно, то потребуйте, чтобы в школе вашему ребёнку не давали планшет или Chromebook до тех пор, пока он не достигнет возраста хотя бы 10 лет (другие рекомендуют 12).
Честно беседуйте со своим ребёнком о том почему вы ограничиваете их доступ к экранам. Обедайте со своими детьми без всяких электронных устройств на столе — также, как Стив Джобс устраивал свободные от техники обеды со своими детьми. Не становитесь жертвами «синдрома расстроенного родителя» — как мы знаем из Теории социального обучения, «Обезьяна видит, обезьяна делает».
Когда я беседовал с моими 9-летними сыновьями-близнецами, я честно объяснил им, почему мы не разрешаем им иметь планшеты или играть в видеоигры. Я рассказал, что некоторые дети любят играть со своими девайсами так сильно, что им сложно остановиться или контролировать то как много они играют.
Я помог им понять, что если они попадут в ловушку экранов и Minecraft, как некоторые их друзья, другие части их жизни могут пострадать: они могут не захотеть играть в бейсбол, читать книги, будут меньше интересоваться наукой и природными проектами, меньше общаться с друзьями в реальном мире.
Удивительно, однако, их не пришлось слишком много убеждать, так как они сами видели те изменения, которые происходят с некоторыми из их маленьких друзей из-за чрезмерного времени, проведённого за экраном.
Психологи, занимающиеся развитием, понимают, что здоровье детей включает в себя социальные связи, творческие игры, развивающие воображение и взаимодействие с реальным миром природы. К сожалению, захватывающий и увлекательный мир экранов расхолаживает и тормозит эти процессы развития.
Мы также знаем, что дети больше склонны к аддиктивному эскапизму, если чувствуют себя одинокими, чужими, бесполезными и скучающими. Таким образом, лучшее решение этой проблемы — помощь детям в получении содержательного опыта в реальной жизни и живых отношений.
Ребёнок, увлечённый креативными активностями и привязанный к своей семье, имеет меньшую вероятность убежать в мир цифровых фантазий. Даже если у него самая лучшая и любвеобильная поддержка, малыш может попасть в Матрицу, когда взаимодействует с гипнотическими экранами и испытывают аддиктивный эффект. В конце концов, примерно один из 10 людей предрасположен к той или иной форме зависимости.
В конце концов, моя клиент Сьюзен удалила из жизни Джона планшет, но его восстановление было нелёгкой борьбой с большим количеством неудач и сложностей на пути.
Четырьмя годами позже, с помощью большой поддержки и восстановления, Джон чувствует себя сегодня гораздо лучше. Он научился использовать настольный компьютер здоровым образом и вернул некоторое чувство равновесия в свою жизнь: он играет в бейсбольной команде и имеет несколько близких друзей в средней школе.
Но его мать по-прежнему бдительна и остаётся позитивной упреждающей силой насчёт использования гаджетов, потому что, как и с любой зависимостью, рецидив может подкрасться в моменты слабости. Убеждённость в развитии его здоровых интересов, отсутствие компьютера в спальне и вечерний ужин без техники на столе — части решения.
Доктор Николас Кардарас